Отправлено 27 января 2010 - 04:08
Стояла прекрасная яхтенная погода, ветерок узлов 10-15 , волнение небольшое. На корме «гордо реет» флаг России, под краспицей – не менее гордо пиратский, с черепом и костями. Сварили борщ, приготовили салат, поели. Очень вовремя, потому как, обогнув Бонейр с запада, взяли курс на север, на Санто-Доминго, что в Доминиканской республике, и получили ветер почти прямо в морду, пассат, мать его. Вначале он был узлов 20 при довольно большой волне метра 3. Нам тогда показалось, что это волна большая. Ветер усиливался понемногу, взяли 2 рифа на гроте и сменили стаксель с основного на №2. Максимально к ветру могли идти КК 20 градусов правым галсом, что нас вполне устраивало. Бумажных карт не было, при работающем картплоттере они и не нужны (ИМХО, наставления требуют обязательного наличия бумажных карт). Готовясь к плаванию, я всегда записываю координаты нескольких точек на маршруте и генеральный КК. Вместе с яхтой нам досталось еще 2 ручных GPS, они бы помогли добраться до места, если картплоттер выйдет из строя. Свежими батарейками запаслись. К счастью, во всем путешествии, ни записанные координаты, ни GPSы, ни даже батарейки не пригодились..
Баланс парусов и подводной части позволял яхте идти в бейдевинд, вплоть до галфвинда, с закрепленным рулем. Оставив Максима на хозяйстве, я пошел спать. Правила безопасности простые. Конструкция яхты позволяет сидеть в кокпите без страховочной сбруи. Категорически запрещается даже нос высовывать за пределы кокпита, при любой необходимости ступить на палубу – вызывай помощника – наблюдателя. Пока двигатель работал, в хорошую погоду шли на палубу без страховки, но под наблюдением. Когда двигатель забастовал, любые передвижения по палубе – только пристегнувшись. Если бы я упал за борт, Максим бы уверенно подошел ко мне под мотором, под парусами – у меня были сомнения. Кроме того (может прожженные морские волки посмеются), всегда с кормы был спущен плавающий полипропиленовый канат длиной 40 м с завязанными по длине узлами. Он был проверен еще на тренировках в Венесуэле и показал свою эффективность. На скорости 8 узлов у упавшего за борт человека было 7 секунд времени, чтобы подплыть и уцепиться за канат. На 5-ти узлах – 12 сек. Он съедал как минимум пол узла скорости, но мы ведь были не в гонке. И правило последнее: как только подумал, не разбудить ли капитана, следует его будить в тот же момент.
Ну вот, Максим меня и разбудил. Стало темно, в тропиках вообще темнеет очень быстро. Он поднял меня не сразу после заката, а уже ближе к полуночи (жалел), с сообщением, что ветер крепчает. Действительно, теперь 30 узлов и в порывах до 35-ти. Волна стала заметно больше, но в темноте оценить трудно. Яхта на вершинах волн уже не соскальзывает, а стала падать на носовую часть с грохотом. Из под скул летят не брызги, а маленькие водопады. Восхищаюсь яхтой: на волну взбирается хорошо, курс держит, и рулевой под крышей рубки сухой. Макс жалуется на симптомы морской болезни. Знаю, что лучше всего её лечить работой. Но вначале сам. Температура воздуха для нас, россиян, высокая, может градусов 25, но мы в какой-то легкой одежде из-за пронизывающего ветра. Мочить её жалко, поэтому раздеваюсь полностью, оставив только нескользящие шлёпанцы, и со сбруей выскакиваю на ветер и брызги. Максим заводит двигатель и подруливает в нужные моменты, помогая мне управиться с парусами. Беру грот на последний ряд рифов, беру бизань на единственный на ней ряд рифов. На самую трудную работу – сменить стаксель на штормовой - посылаю Максима. И вот он там, бедняжка, на носу меняет парус, а двигатель вдруг резко сбросил обороты. Увеличиваю газ, уменьшаю, обороты не меняются. Несколько попыток и я сам, своими руками! выключаю его, чтобы попробовать запустить снова. Что-то же надо делать. Больше он в этой своей жизни не запустится никогда!
Макс уходит то ли спать, то ли страдать лёжа, а я пытаюсь, уваливаясь на вершине волны и затем приводясь, уберечь яхту от ударов о воду. Вижу, что ветер устойчиво достиг 35-ти узлов и стихать не собирается. Предвидя грядущие трудности, вызываю Макса, благо он еще не спит, и убираем грот совсем. Макс снова уходит. Я чувствую, что быстро утомлюсь, ворочая руль, иногда удары допускаю. Уваливаюсь до 0 -10 градусов, на всякий случай руль не закрепляю, хотя при штормовом стакселе и бизани на рифах яхта держит курс сама. Не хочу расслабляться ночью и в шторм, тем более и у себя стал замечать признаки морской болезни, а на активном руле все же легче. О нашей скорости не спрашивайте, просто не помню, думаю, узлов 6 давали. Утром попытался оживить двигатель. “Volvo – Penta”, 76 л\с. Не получилось. Проверил топливо на одной из форсунок, вроде есть, прокачал воздух. Бесполезно, решил оставить реанимацию до Доминиканы. Волны стали высотой 6 метров. Знаю, что яхтсмены, смотря с палубы, склонны завышать высоту волны. Делал поправку на это, но высотой с середину мачты были точно. Грот-мачта на «WAKAWA» 11 метров. И волны с коротким периодом, одна за одной. Следующие три дня прошли под копирку. Ветер держался по нескольку часов 40 узлов с небольшими порывами в большую сторону, по несколько часов 35 узлов и тоже с порывами. Солнца не было, сплошная облачность. Видели несколько судов попутных и встречных, им на волнах было тяжелее нашего. Ближе к Доминикане нас дважды облетывал самолет пуэрто-риканских Coast Guard. Молодцы, летают в такую погоду! Причем в первый раз он прилетел, когда мы находились милях в 100 от побережья. Мы оба мучились от морской болезни, без блевотины, но с головной болью и резкой потерей трудоспособности. А может этой болезнью мы просто прикрывали свою лень? Еду не готовили, много пили чаю с печеньем, возможно ели чипсы, зеленый горошек и сладкую кукурузу.
К Доминикане подошли в 17 часов, миль на 5 левее Санто-Доминго. Для подхода нужно было сделать левый галс часа на 2, в этом случае подошли бы к берегу в темноте, а мы даже не знаем, куда там приткнуться. Дрейфовать всю ночь никто из нас не захотел. Посмотрели по картплоттеру, на западе в 50-ти милях замечательный залив, ближе ничего не видно. Повернули туда, получили полный бакштаг правого галса и, ближе к берегу, ослабление ветра. Поставили грот, основной стаксель и освободили бизань от рифов. Скорость до 10 узлов! Пока неслись, я по- русски запросил эфир. Радиостанция на яхте только УКВ, но я знаю, что в тех краях много русских и украинских моряков, работают по контрактам. Один русский ответил с судна, стоящего в порту на окраине Санто-Доминго. Я спросил, есть ли укрытие поближе, чем Салинос? Он сказал, что нет, только туда. Часов через 6 , в полной темноте, зашли в уютную бухту, зашли в глубь ее, ориентируясь по эхолоту и огням на берегу, и бросили якорь метрах в 50 от берега. Тишина и спокойствие. Макс загорелся желанием побывать на берегу прямо сейчас, достало его море! Я отговаривал, потом дал добро. Он ушел на резиновой лодке под веслами, но моментально вернулся. «Там, на берегу бегает собака неизвестной породы и бродит мужик тоже неизвестной породы и с фонариком». Как я ему разрешил высадиться на берег ни тогда, ни сейчас не понимаю. Наверное, сказалась сильная усталость от четырехдневного шторма. С госграницей шутки шутить не следует. В час ночи оба легли спать, счастливые, что не качает. Впереди новая неизведанная страна со множеством приключений на берегу. Решили оторваться по-полной. Мы даже и не догадывались, что приключения превысят наши ожидания!