Сообщений в теме: 201

[AMN]

Прежде всего я радуюсь тому, что это кому-то еще интересно.

<{POST_SNAPBACK}>

У меня вся семья теперь ждет ваших рассказок!

[alekseyvas]

Пишешь в стол или публикуешся ? Не может такой талант пропадать просто так. Просто какой то Канецкий 2. Тебе надо печататься - чтобы все радовались.

<{POST_SNAPBACK}>

Спасибо на добром слове.
Не публикуюсь. В стол не пишу, рассказы отправляю в Интернет, они качуют с сайта на сайт. Народ их читает, иногда хвалит. Иногда "подкрашивает" и подписывает своими именами. Я на них не в обиде. Как это публиковать я не знаю. На серьезные литературные произведения, достойные издания, мои "писульки" наверное не тянут. Да и такую задачу перед собой я не ставил. Есть желание собрать их когда-нибудь и напечатать на принтере, приклеить корки и подарить близким сердцу людям, для которых я все это и начал писать. Есть еще одно обстоятельство. Я принципиально не желаю придумывать чужие имена героям этих историй. Они все под реальными именами. Хотя осознаю, что это рано или поздно начнет вызывать обиды. В любом случае это часть нашей истории и страна должна знать своих героев, в прямом и переносном смысле этого слова. Нам их придумывать не надо, они у нас есть.

А.В.

[Serg-IF]

  Да и такую задачу перед собой я не ставил. Есть желание собрать их когда-нибудь и напечатать на принтере, приклеить корки и подарить близким сердцу людям, для которых я все это и начал писать. 

<{POST_SNAPBACK}>

Не претендую на близкость. Но можно экземплярчик с автографом?!!!

[alekseyvas]

Не претендую на близкость. Но можно экземплярчик с автографом?!!!

<{POST_SNAPBACK}>

Не выпендриваясь, сообщаю, что можно. Только куда его ставить?

А.В.

[alekseyvas]

ТАЩЬ, САМОЛЕТ! ИЛИ ИСПОЛНИТЬ «СЛОВО». С ртом растянутым до ушей подхожу к воротам Обнинского учебного центра. Знаю, что через минуту начну обниматься с многочисленными моими друзьями, которые дослуживают свою подводную службу на «главном пирсе» атомного подводного флота страны. На встречу через КПП текут молодые офицеры. Пытаюсь вглядываться в их лица, которые кажутся знакомыми. Неожиданно приходит осознание несоответствия моего возраста с погонами офицеров бегущих на встречу. Мы такими были уже давно, а эти ребята тогда, наверное, тогда были курсантами или даже школьниками. Но они так похожи на нас… Любуюсь их ребяческими лицами, а они в ответ награждают меня почтительными взглядами в которых читается: «Что это за улыбающийся крендель в гражданской куртке поверх морской формы?» - ЛЕХААА!!!!! – На мне, как обезьяна на пальме, повисает ЦЫБА, он вообще-то сейчас вовсе и не Цыба, а капитан 1 ранга Вова Цибульский, но для меня он всегда останется Цыбой. Молодежь почтительно замирает вокруг, наблюдая, за бурным проявлением эмоций старых дураков. В подводном флоте так принято. Мы всегда остаемся, друг для друга пацанами и будем вести себя соответственно в любой окружающей обстановке. Это одна из замечательных традиций подводного флота, а молодежь пусть смотрит и учится. - ЛЕХААААА!!!!!! – я наверное сейчас похож на хоккеиста забившего шайбу, а сверху на мне куча-мала из тел боевых товарищей. О том, что на флоте лестница называется трапом, а слово компас произносится с другим ударением, наверное, знает каждый мальчишка. Но этими терминами «флотские штучки» не ограничиваются. Стоит перепутать пару флотских слов и тебе мгновенно приклеят прозвище «танкист». Однако мой лучший друг, Вова Васильев это прозвище нацепил на себя совершенно осознанно. До поступления в военно-морское училище им. Фрунзе он проходил срочную службу в танковом корпусе в Германии. Там он получил такую военную выучку, что флотские порядки его просто бесили своей демократической сыростью. Командир, покидая часть, спрашивал Вову стоящего навытяжку в повязке дежурного: - Ну, что Васильев, порядок в танковых войсках? - Так точно, товарищ командир, в танковых войсках всегда порядок! Это означало полный капец «годкам» на сегодняшние сутки. Главным «годком» сегодня будет Вова. Вовину «Кузькину мать» они знали очень хорошо и ползали по казарме от укрытия к укрытию с поджатыми хвостами. Васильев был потомственным военным, его отец был полковником советской армии и первым Вовиным командиром. А еще Вова был штурманом. Педантичным, внимательным, но уж больно решительным и самостоятельным. После прибытия нашего экипажа с Камчатки в Приморье, лодку нам не вернули. Командование дивизии не решилось поменять свой экипаж, на «чертичто» с Камчатки. Пусть осваиваются, привыкают к местным условиям, ремонтируют свою казарму и асфальтируют дорогу в Павловск. Но мы с Васильевым были моряками и рвались в море по любому поводу и на любых лодках. Очень скоро мы оседлали дивизийный торпедолов, который остальные офицеры дивизии считали небесным наказанием для себя. Даже командир торпедолова, заслуженный мичман Чемезов Николай Васильевич, падал в болтанке по причине полного «озеленения». Бывало, что из всего экипажа катера на ногах оставались только мы вдвоем с Вовой. Об этом в дивизии знали все и мы сразу же попали в разряд «неприкасаемых». Командир дивизии запретил отлучать нас от Павловска для выполнения любых хозяйственных работ и нарядов. Мы были на седьмом небе от собственного счастья. Трое суток искали толстую торпеду. Ту самую, из за которой сгорели мои перчатки. Все сроки ее возможного нахождения на поверхности вышли. Старшим на стрелявшей лодке был командир дивизии контр-адмирал Белоусов. В награду первому, заметившему торпеду, было обещано 10 суток отпуска на Родину. Трое суток матросы с обоих кораблей таращили воспаленные глаза на штормовое море. Ночью шансы ее найти увеличивались, так как световой прибор обычно виден хорошо. На утро я сменил Васильева на ходовом мостике. - Тащь, к аппарату – вылез из своей норы рыжий связист. Получаю команду от комдива следовать за ним. Маневрировать на быстроходном катере в одном строю с тихоходной лодкой одно наказание. Переходим из района БП курсом 270 под Владивосток. В дистанции 30 кбт. друг от друга, ложимся в дрейф. На море опускается плотный туман. На локации хорошо вижу РТМ и еще несколько целей идущих на юг из Владивостока. Весь личный состав катера, умотанный ночными поисками торпеды, не сговариваясь, падает спать. Еще через несколько минут получаю от Цыбы (тогда начальника связи на 264-й) команду от комдива. Дословно: « Исполнить «слово» в точке «земля»». Чего тут непонятного? Мне надо вернуться в район БП занять точку «залпа», отмеченную на карте жирной точкой и застопорить ход. Однако меня начинают грызть сомнения. На кой черт комдив притащил меня сюда, чтобы потом опять возвращать в район БП? Запрашиваю Цыбу, уточнить у комдива приказание и повторить его мне. Через несколько минут Цыба повторяет: « Исполнить «слово» в точке «земля»». – Ах ты Цыба, Цыба… На хорошем ходу возвращаюсь в район в точку «земля». Погода….. ШТИЛИЩЕЕЕ. Туман куда-то пропал, видимость сказочная. Пытаюсь доложить о прибытии в точу комдиву. Ага…Фиги-дули. Вымерли все. Могли, конечно и погрузиться… На торпедолове все спят вповалку, радуясь во сне тихому морю. Чего стоим, кого ждем? – спрашиваю я сам себя, после чего рисую план поиска на карте. Молодой пацан у штурвала спрашивает: - Тащь, а если торпеду сейчас найдем, как десять суток отпуска делить будем? - Забирай себе все, мне без надобности. – Смеюсь я в ответ. Склоняюсь над картой…. - ТАЩЬ САМОЛЕТ!!! Я поднимаю голову и вижу, несущуюся с севера прямо на нас, крылатую ракету. - РАКЕТАПОДЪЕМСВОЛОЧИПОДЪЕМММ!!!!! – пинаю спящие тела на ходовом мостике ногами. - Где, где, где, где,…… Матросы уже у иллюминаторов для просмотра невиданного зрелища. ВЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖЖ…………..БАБАБАХХХХХХХ!!!!!!!! Ракета уходит к горизонту и там происходит что-то невообразимое. ВО НОРМАЛЬНОООО!!!!!! – матросы ликуют от полученного удовольствия. Рядом стоит белый, как бумага командир торпедолова: - Леша, что тут такое? - Коля, связь, быстро! – ору я вне себя. - Может не надо… Как мы сюда попали…. - Коля, щас вторая прилетит, бегом! В эфире визг. Больше всего орет Цыба, потом комдив….. Орут береговые посты… Все орут!... На полном ходу несемся из района в сторону лодки. Сладко потягиваясь на ходовом мостике, появляется Вова Васильев: - Пацаны, а что тут такое? - Вова, тебя бумага есть? - А ручка? – грустно добавляет Чемезов. На Вовином лице замирает хорошо знакомая мне улыбка личной готовности ко всему самому хреновому. - Чо пацаны, опять «объяснительные» писать? - Да дядя Вова, и на этот раз, кажется влипли «по серьезному» - Мужики, а море то, какое…. А.В. Ноябрь 2005 года.

[Vada]

- Мужики, а море то, какое….

<{POST_SNAPBACK}>

Алексей Васильевич, это, типа, они промазали по вам? Мдя

Мы тож лет 30-35 назад в Балтике попали в район учебных стрельб. Один залп над нами с ревом прошел. Потом нас погранец от туда вытащил. В те времена на яхтах раций не было, а оповещения об учебных стрельбах по бюрократическим каналам очень медленно шли.

[alekseyvas]

Алексей Васильевич, это, типа, они промазали по вам? Мдя 

Мы тож лет 30-35 назад в Балтике попали в район учебных стрельб. Один залп над нами с ревом прошел. Потом нас погранец от туда вытащил. В те времена на яхтах раций не было, а оповещения об учебных стрельбах по бюрократическим каналам очень медленно шли.

<{POST_SNAPBACK}>

За несколько месяцев до описываемых событий от полученной в борт крылатой ракеты погиб МРК "Муссон" со всем экипажем на борту и штабом Приморской флотиллии. Он тоже был железный и ракета приняла его за мишень.

[alekseyvas]

В ЦЕНТРАЛЬНОМ. В штурманской закипел кофейник. Ароматный запах распространился в центральный пост, приятным напоминанием, что не все в этой жизни бывает так плохо. Носы подводников заворочались в разные стороны, словно хотели наперегонки побольше вынюхать аромата этого замечательного напитка. Штурманенок на 264-й, по кличке Бойман, умел, паршивец, извлекать такие запахи из содержимого кофейных пачек, выдаваемых на подводную лодку с продовольственной базы. Казалось, из этих пачек извлечь уже больше ничего не возможно, кроме коричневой массы засыпаемой коком в корабельный котел и застревающей лохмотьями в зубах на завтраке. Ан нет… В кофейник особым способом он добавлял чеснок с солью, потом спирт. На разложенной хитроумной «сидушке», которая напоминала некую «полумедицинскую» конструкцию, дремал командир 26-й дивизии, закрыв голову ватником. Из-под ватника торчал адмиральский пагон. В этот момент матросу Пупкину, понадобилось попасть в пространство за разложенным командирским креслом. Пупкин, не раздумывая, перелез через спящего адмирала, при этом зацепив тапочком его высокопоставленную коленку. Пагон не шелохнулся, такой же путь через минуту Пупкин проделал в обратную сторону. Прямо на адмиральский пагон с подволока упал таракан, но, завидев мужественное лицо небритого комдива, бросился наутек. Я представил себе толстого холеного генерала из Москвы в начищенных ботинках и сверкающем зеленом мундире, (только что из пошивочной мастерской), который вчера проверял работу тыла нашей флотилии. Уложил его мысленно головой под замасленный ватник, вместо нашего комдива, как бомжа на теплотрассы, и чуть не намочил штаны от задушившего меня смеха. Нет, это не всем дано, носить такие пагоны в подводном флоте… - Гена, ты не знаешь, чего эта «палка» здесь бегает? – Леха Гладушевский задает этот вопрос комдиву три, так чтобы его слова слышал двухметровый штурман, постоянно выбегающий из штурманской рубки к перископу для снятия пеленгов. И тут же получает удар 46 размером в спинку кресла, на котором сидит. Кружка с чаем в руках у помохи, совершив положенные ей колебательные движения, и выплескивает часть содержимого на нижнюю часть тела. Он орет. Штурмана в центральном уже нет, а Леха корчится от боли и обиды между подлокотниками кресла и столом центрального. - Ну гад! – Леха вытаскивает лист копировальной бумаги из папки комдива три и старательно намазывает ей резинку окуляра на перископе. Через несколько секунд Юра Ребенок старательно вытирает резинку глазом. Лехин рот растягивается до ушей от удовольствия, и он показывает всем увесистый кулак, дескать, всем молчать! Тем временем, запах кофе попал в правую ноздрю дремлющего адмирала. (левая у него была прижата кулаком). Алексей Арсентьевич поднялся со своего лежбища и, не распрямляясь и не просыпаясь, двинулся на встречу вкусному запаху. На половине пути он хватает пипку микрофона на длинном закрученном шнуре: - Иван Петрович, ты все передал оперативному «Спартака»? - Так точно, товарищ комдив! – Бодро доложил Русанов с верхнего мостика. - Вопросы у него были? - Нет, вопросов не было. Все нормально, товарищ комдив. - Хорошо, с прибытием в район готовьте лодку к погружению. - Есть, товарищ комдив. Белоусов замер у перископа, а все остальные вокруг. Чуда не произошло, Белоусов намазал себе «фингал» на правый глаз, такой же, как у штурмана. В дверях штурманской рубки комдив встречает Юру, с аналогичным «фингалом» на двухметровой высоте: - Ребенок, что с вами? - Со мной? Со мной ничего товарищ комдив, вот заходите кофейку выпейте. Комдив вспомнил, зачем шел в штурманскую рубку и забыл про Юру. - Ну, давай… - Серега, давай тут… - Юра красноречиво объяснил штурманенку жестами, чего ему тут надо давать. А того и уговаривать в таких случаях было не надо. Вся его служба в подводном флоте проходила от «прогиба» до «прогиба». Бойман изобразил крайнее радушие, вытащил из своего загашника кусочек сала, кусочек хлеба, поставил перед комдивом кружищу горячего кофе со спиртиком…. Умел он изображать радушие, этот штурманенок… Но про «фингал» под глазом у адмирала ничего не сказал. Толи постеснялся, толи побоялся получить такой же, но уже настоящий… Уничтожив Бойманоские запасы, адмирал вернулся в свое кресло. На душе стало тепло и спокойно. - Ребенок, а лейтенант Яценко у тебя зачеты сдал? - Почти все товарищ комдив, процентов 10 осталось. - А он уже, небось, и «представился»? - Ну что вы, товарищ комдив, пока зачетные листы не закроет, ни, ни… - Все равно бардак… Вот у нас помню… Пришел я лейтенантом на Север…. Пурга метет, ветер свищет… А мы сидим учимся. Сход на берег дробь. В прочный корпус. И пока ты зачеты не сдашь, ты не человек… Глаза адмирала устремились куда-то вдаль, словно он опять разглядывает лысые северные сопки, покрытые снегом… А потом все! Зачетные листы закрыты, на душе праздник. Прихожу к старпому докладываю: - Товарищ капитан 3 ранга, лейтенант Белоусов зачеты на самостоятельное управление сдал! Прошу назначить время для «представления» офицерам экипажа и накрытия столов. А, он и говорит, чего мол, Белоусов тянуть? Давай сейчас и начинай… Я довольный бегом на лыжах в магазин. Водку, колбасу, селедку… Хась, и назад. Прибегаю, стол накрываю,… Товарищи офицеры, говорю… лейтенант Белоусов… Все выпили, все съели, по плечу похлопали. «Слабо», говорят… Не справился ты Леша. Быстрее надо. Через неделю все повторяется. Прибегаю мокрый, пот со всех щелей… Товарищи офицеры говорю, лейтенант Белоусов… мать твою. А они мне – «не справился»!. Сел я на пороге, чуть не плачу… Ну я, мастер спорта по лыжам, да я так не на одних соревнованиях не бегал, чемпион мира, негр какой-нибудь, сдох бы от завести…. А они мне - Не справился!… И тут до меня дошло! Набрал я водки, колбасы, селедки и в снег возле казармы! Давай Белоусов! А я им на стол раз… и все! Вот теперь зачет, говорят, справился! Подводник ты теперь Леша, а не «труба от бани»! Глаза адмирала сверкают на весь центральный пост. Однако вскоре они опять покрываются пеленой грусти и даже некоторого раздражения. Очевидно, вспомнился утренний разговор с командующим флотилией Храмцовым. - А Храмцов, Дубина! Восемь раз бегал… А.В. 29 ноября 2005 года.

[alekseyvas]

ГЕНЕРАЛЫ И ТРАКТОР. Слава Колесов в черном ватнике медленно ходил по помойке. Его терзал извечный русский вопрос «Что делать?» Вопрос этот не выходил из его головы весь сегодняшний день. Сегодня день рождения его жены. Хорошо бы попасть сегодня домой, там будет вкусно. Но экипаж Лехи Гладушевского, где Слава служил замом, всю эту неделю был ответственным за дивизийную помойку. Это все из-за двух балбесов, пойманных флагманским связистом в момент преступного вываливания экипажного мусора в болото. Связист – козел! Произнес Слава вслух и продолжил свое движение по помойке. Дальнейший сегодняшний сценарий он знал. Это кино он смотрел вчера и позавчера. Сейчас появится Кожевников, за ним комдив, за ними Лехин экипаж с лопатами и все повторится… А в это время другие экипажи будут набиваться битком в фанерные будки «коломбин» и в положении счастливых баночных селедок уедут в городок к своим семьям. 30 километров тепать пешком? Нет, на такое, Слава уже не способен. А в носу продолжал свербить запах жаренной курочки… А мусору то навалили… Как специально, сволочи… Слава не был похож на других замов. По его внешнему виду ни один психолог не распознал бы «инженера человеческих душ». Он с гордостью носил по дивизии свое прозвище «копченый», уместное, скорее для механика, чем для замполита. Славино внимание привлек странный звук на лесной дороге возле болота. Через минуту на поляне появился трактор со стройбатовцем за рулем. Если бы сейчас Слава увидел марсианскую тарелку на помойке, он удивился бы этому событию, значительно меньше, чем этому трактору. Своей подсобной техники у подводников отродясь не было, ее успешно заменяли бесплатной матросской силой на камбузных харчах. Однако подробности, о том, как попал сюда этот Ваня Бровкин, Колесова волновали сейчас меньше всего. - Тебя как зовут? – распахнул дверцу трактора зам. - Андрюха. - Андрюха, хочешь тушенки? Бедного солдатика заклинило от внезапного предложения мужика в черном ватнике на лесной дороге. - А сгущенки? – не унимался мужик. - ХОЧУ! – Рыжий пацан сделал глотательное движение кадыком. - Тогда смотри, вот болото, вот мусор. Понял? Трактор рванул к помойке быстрее гоночной машины из формулы 1., на ходу опуская ковш. - Есть на свете бог! Врут замполиты… Слава не переставал удивляться своему внезапному счастью. Рокот трактора на секретном военном объекте немедленно привлек к себе зевак, толпящихся возле казармы. Распихивая любопытных на помойке появился командующий флотилией и начальник штаба. Такого подарка судьбы они тоже не ожидали. Бегая вокруг трактора с разных сторон, они размахивали руками и что-то кричали Андрюхе, показывая, куда надо сваливать мусор и что надо «сравнять». Бесформенная поверхность помойки очень скоро превратилась ровненькое футбольное поле. Сколько бы это еще продолжалось, сказать трудно, однако Андрюха ошалев от противоречащих друг другу команд двух генералов, наконец, утонул в болоте по самые гусеницы. Потеряв всякий интерес к утонувшему в болоте трактору, командующий и начальник его штаба, довольные своей выполненной работой, двинулись по своим кабинетам. За ними потянулись и все остальные. На болоте в кабине утоленного трактора остались сидеть только Андрюха и Слава. - Ну, чо Андрюха вкусно? Боец закивал головой, глотающей тушенку. Алюминиевая вилка доедала третью Банку. - А кто это был? – набитым ртом промычал Андрюха Я таких раньше не видел… - А это Андрюха, командующий 4-й флотилией атомных подводных лодок вице-адмирал Кожевников Валерий Саныч и начальник штаба 4-й флотилией атомных подводных лодок контр-адмирал Конев Сан Василичь собственной персоной… – Слава многозначительно поднял палец вверх. - ААА… - протянул Андрюха сквозь тушенку, и тоже решил похвастаться: А я один раз живого майора тоже видел, он у нас в Ленинской комнате выступал… - Ну вот, а тут два генерала твоим трактором руководят, а подполковник тушенкой кормит.. - Да … Надо будет домой написать, похвастаться… Слава на день рождения к жене так и не попал. Всю ночь он вытаскивал Андрюху вернувшимися из поселка камазами. Не мог он бросить одного пацана на болоте. Не по нашему это, не по подводницки. А.В.

[dumi]

Алексей Васильевич, большое спасибо за Ваши заметки! Очень человечные они у Вас! Кстати, добыл себе Покровского ("Расстрелять") - за последние три года я так не смеялся...

[maverick]

Уважаемый Алексей Васильевич! Великолепные рассказы! Большое спасибо вам! С нетерпением жду продолжения...

[vodnic1]

ПИШИТЕ ЕЩЕ!!! Сам служил в армии (правда сухопутной 10 лет). Подобных случаев - чуть не каждый день, жаль никто не описал это дело. "...Воинская часть. Дорога к штабу обсажена большими разросшимися каштанами. Командир части приказал к утру окультурить деревья, подрезав их. К утру команду выполнили - все деревья на высоте 3м (куда доставала рука солдата с пилой стоявшего в кузове КАМАЗА) были отпилены. И придя утром на службу мы шли по дороге со столбами... Красота!"

[alekseyvas]

КАРТИНКА. - В полумраке сырого трюма атомной подводной лодки К- 454 с консервной банкой в руках на корточках сидит матрос Нудмуртазадов. Перед ним стандартное желтое ведро подводника – банка от использованных пластин регенерации В-64. Нудмутазадов зачерпывает консервной банкой воду из трюма поднимает ее, как рюмку для тоста, на уровень груди и замирает на несколько секунд пока его произносит. Потом выливает содержимое банки в ведро. Тосты он произносит не торопясь, обдуманно. Каждое его слово поражает искренностью: - Этот долбанный ТРУМ! Вжик – (выливает воду из банки в ведро). - Этот долбанный ТУРБЫННЫЙ ОТСЭК Вжик. - Этот долбанный ПОДВОДНЫЙ ЛОДК 671 ПРОЕКТ Вжик. -Этот долбанный КОМАНДЫР ТУРБЫННЫЙ ОТСЭК КАПЫТАЛЫТЫНАТ ФЫДОТОВ. Вжик. Мимо открытого люка в трюм проходит командир второго дивизиона Гришка Сердюков: - Ты что, там трындишь Нудмуртазадов? – стучит ногой по трубе ниже люка. Самый несчастный человек на планете поднимает глаза к небу: - Этот долбанный КОМАНДЫР ВТОРОЙ ДЫВЫЗЫОН КАПЫТАНЛЫТЫНАНТ СЭРДУКОВ! Вжик….. А.В.

[Vada]

За несколько месяцев до описываемых событий от полученной в борт крылатой ракеты погиб МРК "Муссон" со всем экипажем на борту и штабом Приморской флотиллии. Он тоже был железный и ракета приняла его за мишень.

<{POST_SNAPBACK}>

Грустно.

[Эд.]

Трюм 5 бис отсека, командир трюмной группы к.л-т Румшевич и командир группы автоматики ст.л-т Краузе проводят ремонтные работы.У них за спиной сидят два матроса и ждут распоряжений. "Где мартышка" (ключ такой)- спрашивает не поворачиваясь Румшевич, "Здесь я"-отвечает обижено один из матросов(очень лопоухий)

[alekseyvas]

Возможно этот рассказ уже вы читали, но я его повторю. Так надо. САШКА Яркое августовское солнце в зените, жара и пыль. Иду по проселочной дороге вдоль берега моря по склону сопки. Красивое место. Брюки, еще с утра напоминали форменные штаны капитана первого ранга, но теперь это обвислая материя покрытая пылью. Рубашка прилипла к спине. Галстук в кармане. Я иду к САНЬКЕ. У меня не возникло и мысли подъехать к этому маленькому кладбищу на машине. Это скорее для сериала про «бригаду». Иду издалека и давно. Как долго я к тебе шел Саня, почти двадцать лет. Я и не видел его неживым. На его похоронах меня не было, просторы бороздил… По словам наших товарищей все случилось как-то в впопыхах и само собой. По другому поводу уместно было бы сказать «экспромтом», как и сама Сашкина жизнь. Вид кладбища меня озадачил. Я не сразу понял, чего не хватает в пейзаже, а когда понял, озадачился еще больше. Все железо, на старых участках отсутствовало. В свое время оно сначала превратилось в деньги, потом в выпивку и закуску, потом в навоз… Удушив в себе эмоции, стараюсь найти хоть какие-нибудь приметы последнего пристанища морского офицера. Недоумение перерастает в тихую злобу, в том числе и на себя самого. На ум от позвоночника приходит нелепая мысль. Осматриваюсь по сторонам… Вроде вокруг нет никого, кроме пары ворон, пожалуй, и на всей планете Земля. - Шура! ??? Ты где ??? Несколько секунд жду чуда… Мы бежим по лестнице, прыгая через две ступеньки домой к Сашке. В глазах прыгают только пуговицы на хлястике его шинели… Мы несколько суток без схода на берег передавали свою лодку Приморскому экипажу. Соков они из нас попили… много. Но вот новая вводная. Лодка передается другому экипажу автоматически, все их тупые замечания - устранять им самим. А нашему экипажу СЕГОДНЯ - вылететь в учебный центр подводного плавания. Старпом дал экипажу 40 минут на сбор вещей и перецеловку жен. Мне, холостому лейтенанту, такие приключения только в радость. Все свое - всегда с собой. Всегда готов хоть на войну, хоть в отпуск. Однако самолет то будет военный и в нем нет стюардесс с подносами. Значит, придется тащить все с собой. По сценарию, составленному опять таки Сашкой, я должен доставить до самолета банку соленых огурцов (которую надо взять у него дома). Эти огурцы будут крайне необходимы для выживания подводников на борту холодного самолета. Сашка – улыбчивый светловолосый парень не великого роста. Чемпион мира по налаживанию незатейливого военного быта в тяжелых условиях. Прицепив, какую-нибудь «рюшечку-зановесочку» он, как волшебник умел превращать крашенное железо в родной дом моряка. Впрочем, уют создавался вокруг него и без всяких «рюшечек». В минуты затишья к нему, как магнитом притягивались люди. У наших начальников частенько возникало желание разогнать эту «банду бездельников» и наказать зачинщиков, но стоило им приблизиться на дистанцию восприятия речи, как их рты растягивались до ушей и они невольно пополняли ряды благодарных Саниных слушателей . Частенько бывало, что механик, устав искать кого-нибудь из своих подчиненных, расталкивал со стороны своеобразной галерки толпу собравшихся и при этом орал дурным голосом разные обидные фразы. А потом стоял с красной рожей, пока из толпы, как жулики пойманные на месте преступления выходили - командиры и механики соседских лодок, покрасневшие начальники политотделов, различные проверяющие офицеры… из Главного штаба. На попе ровно всегда оставались сидеть только два человека. Сам Александр Егорович Дуплоноженко – командир реакторного отсека атомной подводной лодки «К-469» и контр-адмирал Усов – командир нашей дивизии, оба с перекошенными от обиды рожами. У одного, казалось, отобрали скрипку с последней струной, второй отвечал самому себе на вопрос – как он, старый дурак, попал на этот балаган? Без специальной тренировки находиться в числе Санькиных слушателей или даже читателей, было опасно для жизни. Иногда отмечались самые настоящие «медицинские» случаи. Однажды доктору пришлось откачивать нашего командира, капитана 1 ранга Лапшина Владимира Аркадьевича. Он в тот момент страдал воспалением легких и ему не только смеяться, глаза открывать было не желательно. И заступает он в таком состоянии дежурным по дивизии подводных лодок. Закутывается в шинель, перетягивается ремнем с кортиком… Командиром он был весьма не улыбчивым. В обычный день попадись ему поперек дороги, только дымящиеся тапочки с дырочками останутся, а тут еще этот кашель… Когда он обнаружил очередное «сборище негодяев» и протянул руку, чтобы отобрать зачитываемый на «сходке» документ, он был еще относительно здоровым человеком. Но когда начал его внимательно изучать стало ясно, что без доктора уже не обойтись. Все действо происходило в моей каюте на береговой базе. В тесной шинели, согнутый пополам и стоя на четвереньках, Лапшин засунул голову под железную койку и там толи кашлял толи скулил… Помирал однако... Вдвоем со старпомом мы попытались вытащить его из-под койки за заднюю часть туловища. Но командир был мужиком жилистым и крепко держался за ножки кровати. Прибежавший на крики доктор, быстро оценив ситуацию, тут же шмыганул под койку и стал там предпринимать попытки оказания первой медицинской помощи. Через некоторое время их обоих увезли в госпиталь. На пыльном полу осталась лежать растоптанная чьими-то ботинками бесценная папка с названием: « Папка объяснительных записок мотросса Щербакова», ее старательно собирал и редактировал механический лейтенант под руководством Сани Дуплоноженко. Дверь нам открыла старшая Санина дочь – пятилетняя Катя. - Тише папа, не кричите, дядя Женя спит. На Сашкином лице замерла улыбка. Мы вошли в маленькую комнату, в которой ютилась его семья. На кровати лежало жирное трясущееся тело с закрытыми глазами. Наверное, оно пыталось изобразить глубокий сон. На спинке стула висел засаленный китель армейского прапорщика. Жена в это время, должно быть, вышла в магазин. Саня протянул руку в шкаф и достал свой кортик, секунду смотрел на него отупевшим взглядом, затем быстро вышел из комнаты. После возвращения экипажа из учебного центра Шура поселился в казарме и в свой дом не вернулся. Я тоже жил в казарме. Холостякам другого жилья не полагалось. По вечерам жарили картошку с мясом, заботливо доставленную «годками» с камбуза, пили спирт и до хрипа спорили по вопросам устройства систем и механизмов подводных лодок первого и второго поколений. Мы пришли в экипаж атомной подводной лодки К-469 одновременно. Я прямо со скамейки Тихоокеанского училища, Саня, в грязном кителе, из экипажа гвардейской атомной подводной лодки первого поколения. Офицеры с лодок первого поколения смотрели на любых других, также, как могут смотреть прожженные спецназовцы на постовых гаишников. На груди у него красовался «орден Красного знамени» – гвардейский знак старого экипажа. Был он уже в звании – гвардии старший лейтенант, и вот это «Гвардии», бесило нашего механика больше всего. Выговаривать всякий раз это слово при обращении к подчиненному, было в тягость. А простое обращение по фамилии у нашего механика еще надо было заслужить. Вдобавок к пижонскому «грязному» кителю новый подчиненный оказался еще золотым медалистом по выпуску из училища! Вся система полочек, конфеток и кнутиков, старательно насаждаемая нашим механиком, затрещала по швам. Саня знал и умел все, что ему было положено, что не положено и то, что не знал и не умел никто. Все же остальные офицеры приняли Сашку в экипаж, как родного. Сквозь лобовую кость у него всегда просвечивалось искреннее желание помочь каждому хорошему человеку. А такими были у него все. Лодка заканчивала ремонт в судоремонтном заводе на Камчатке. Начинались самые трудные дни. Дуплоноженко, пользовался у заводчан особым почетом и уважением, он был «свой в доску» и для рабочего класса и для ИТР. Поэтому любые конфликтные вопросы с заводом поручалось решать именно ему. -Где здесь минер? -Ну я, чо надо? -Трубу видишь? -Ну.. -Фиговину видишь, которую мы к ней прикрутили? -Ну.. -Подписывай бумагу. Подписываю. -Где минер? (Рядом две перемазанные в краске бабуськи) -Чего девушки изволите? -Какие мы тебе девушки? Совести нет! Вишь труба покрашена? -Ага.. -На подписывай! Подписываю. Через 10 минут всей покрашенной трубы и фиговины на ней нет. Уперли в цех на ремонт саму трубу. -САНЯЯЯЯЯ!!!!!! -Сей момент, Леша не расстраивайся. Проходит 15 минут телефонных поисков моей трубы с фиговиной. Он, кажется знает все заводские телефонные номера на память, и всех, кто может на них ответить по имени и отчеству. Моя труба с фиговиной, плавно плывет на свое место. -САНЯЯЯЯ!!!! А ЧО ОНИ… (это уже из другого отсека) Ночь. Зима. Бухта Павловского. (Приморский край. 1986 год). Возле 5-го пирса аварийная атомная подводная лодка 671 «в» проекта «К-314». На ее кормовой надстройке фигуры четырех человек. Две из них в космонавтовских костюмах, две других в черных ватниках с пришитыми капразовскими пагонами. Двое постоянно произносят слова, положенные при инструктажах, двое слушают и кивают. Через несколько минут космонавты должны будут войти в аварийный реакторный отсек через съемный лист над реакторным отсеком. В очередной раз они попытаются закрыть пресловутый «34 клапан» первого контура ядерной установки, подключающий холодильник-рекуператор. За двое суток это не удалось сделать никому. Если его не может закрыть гидравлика, что могут сделать люди своими слабыми ручками? Несколько человек уже госпитале и над ними уже проводят медицинские опыты. Скольким туда еще предстоит отправиться? До Чернобыльской аварии еще четыре месяца. Страна пока не слышала и не примеряла на себя эту новую беду. А мы все уверены - о том, что сейчас происходит никто и никогда не узнает. Да мы и не в обиде, такая наша работа. Вот только на душе погано. Это больше похоже на ожидание казни. Звучит фамилия, и физическое тело безропотно следует за своей дозой. Какой она будет на этот раз? Такая большая страна, а помощи ждать не от кого. Какой такой дядя приедет тебе собирать радиоактивные воду и масло по трюмам, а кто полезет в реакторный отсек изображать гуся на радиоактивном пруду? Дозы, полученные экипажем, старательно фиксируются в специальный журнал береговым матросом узбеком. 0,03….0,03…0,03…Дозиметры закрытого типа, чтобы не пугать народ. И никто их конечно не проверяет. 0,03…0,03…0,03.… Вчера уронил свой дозиметр в трюм четвертого отсека (турбинного), там он пролежал сутки. Сегодня матросы выудили его оттуда и передали мне. При выходе с пирса сдаю его узбеку на КДП. Утром читаю в журнале напротив своей фамилии. 0,03. Зачем смеяться над сыном степи? Он все равно других цифр не знает. Наш второй экипаж на лодке после аварии. Первый облучили за неделю после аварии, фиксировали дозы по правдушному. А когда опомнились, было поздно, пора менять облученных, все мыслимые дозы выбраны документально. Где ж экипажей то напастись? Вот и пошло 0,03…0,03…0,03. .. Обиды на первый экипаж мы не держим. Они 10 месяцев гоняли американцев в Индийском океане, изображая присутствие целой дивизии подводных лодок. Все были представлены к орденам и медалям, командир к «Герою», и вот авария ГЭУ дома у пирса… Как известно в авариях героев не бывает, бывают только виновники. С дозволения высшего руководства – пострадавшие. -Дуплоноженко, вы что пьяны?! Ты гля, и от матроса тоже несет? – «ватник в погонах» изобразил озабоченное лицо. - Никак нет Тащь! Мы не пьяны, мы запротектированы. -Я вам пакажу запротектироны! Вы, что на дискотеку, собрались? Таблетки надо жрать, а не спирт! Пить спирт перед облучением, не наше изобретение. Человек состоит из воды, на эту воду и воздействует радиационное излучение, расщепляя ее. А если воду в организме, хорошо разбадяжить спиртом, то и последствия бывают иногда просто фантастическими по своей безобидности. Андрюха Гайдуков, во время Чажменской аварии просидел за столом в ЦП двое суток с трехлитровой банкой в обнимку, исполняя роль радиоактивного заложника- сторожа. Его анализы потом еще долго удивляли врачей своей детской невинностью. Таблетки играли только психологическую роль, но с психикой у нас все было в порядке. Напоминали они по вкусу парафин, а кому хочется жевать свечки ? И размерчик у них был чуть меньше хоккейной шайбы. -Еще раз напоминаю, постоянно поддерживайте связь! -Ясно… -Все, вперед… Дуплоноженко вместе с матросом спускаются в аварийный реакторный отсек. Бодро докладывают о своем прибытии на место работ, методом мычания через маску в «каштан». «Ватники» запускают секундомер. Дуплоноженко разворачивает матроса к выходу: - Живи паренек… В динамике испуганные крики «ватников в погонах»: -Дуплоноженко назад! -Ты что напился гад?! -Под суд пойдешь, вылазь оттудова быстра сволочь! В ночной тишине над пирсом звучит спокойный Санин голос, уже не искаженный маской: -Я буду здесь столько, сколько мне потребуется. Я его закрою… Все, конец связи. Кто его мог заменить сейчас? «ватники»? Таких лодок всего три, следовательно есть только три человека, которым положено знать в совершенстве устройство этих механизмов. Остальные или не знают, или уже забыли. Один, из тех «которому положено», зеленый лейтенант из училища, другой уже на больничной койке… Саня последний. На всей планете Земля последний. Он знал, если не закрыть этот хренов клапан, в отсек будут продолжать спускать новых людей, другие переломанные судьбы, свои судьбы и судьбы их близких.. Судьбы детей и детей их детей… Что ожидает людей, живущих в этом краю, тех, кто будет жить здесь через 50 или 100 лет? Все об этом сейчас думают, только вслух не говорят. Сколько времени прошло? Где секундомер? -Подать гидравлику на открытие 34 клапана. -Закрытие? -Открытие! Открытие я сказал! Все. Записать в вахтенный журнал – поставлен 34 клапан на верхнее уплотнение, течь теплоносителя первого контура прекращена. Я выхожу. Хорошо, что об этом никто и никогда не узнает. Очень не хочется, чтобы далекие от темы люди через 20 лет смеялись над тобой Саня или над тем, что от тебя осталось. - А зачем ты туда полез? Тебе, что – больше всех надо? Ну и что ты за это получил? Сколько миллионов долларов? Вот в США меньше чем за пять миллионов никто бы и не полез в ваш долбанный реакторный отсек. Ведь можно было сказать всей стране: - Хотите в 30-40 лет умирать пачками, хотите рождаться уродами? Тогда бабки на стол! А нет, тогда попробуйте найти мне замену сейчас! Да, хорошо, что об этом никто и никогда не узнает Саня… Пусть они давятся своими «Пепси»… Саню отмывали несколько часов в холодной воде со стиральным порошком СФ-3. Состригли все волосы, брови и ресницы. С нами частенько проделывали такие процедуры, мы все ходили как фантомасы. Но Шуру отмывали особенно тщательно. А он потихоньку продолжал лакать спирт. Дозиметрические приборы зашкаливало от одного его выдоха, Шура ржал и опять требовал спирта. -Ты чо делаешь Саня? -Леша, я больше никогда не протрезвею. Не надо мне этого. Он пил еще несколько месяцев. За это время ему успели влупить все возможные взыскания, и выгнать с флота. Убили его бомжи в поселке Дунай Приморского края, где он жил несколько недель после увольнения. Вот и конец всей этой истории. Прости нас Саня, прости и спасибо тебе. Пусть хоть эти строки станут тебе и бугорком и обелиском на этой земле, раз других не осталось… А.В. Август 2004 года Владивосток

[Sapiens]

Спасибо, Алексей Васильевич! Еще раз прочитал САНЬКУ! Трогает за душу так же, как и при первом прочтении. Вспомнились слова из песни "Стансы" (Ни страны ни погоста) Олега Митяева на слова Иосифа Бродского: "К равнодушной Отчизне прижимаясь щекой ...". Грустно!

[Шайба]

Да, это, пожалуй, рекорд по цитатам...

мда типичный вмд неотнять неприбавить.....кстати привет с торпедолова.......

Сообщение отредактировал ВМГ1: 02 декабря 2005 - 08:25

[Шайба]

один раз как рулевой сигнальщик тл 604 наблюдал пуск крылатой ракеты............красота........а оден раз варшавянка па нас торпеду пускала ......блин думал капец......пагода хорошая была я ее с мостика видел как она пад нами прошла.......вода то в акияне чистая.метров 10 видно ......но всеравно страшно........

Сообщение отредактировал ВМГ1: 02 декабря 2005 - 08:26

[Шайба]

Блин, шайба, уже не смешно!

даа ничего неизменилось.................................

Сообщение отредактировал ВМГ1: 02 декабря 2005 - 08:28

[Шайба]

дааа в море всякое бывает....весной 92 были мы на ученьях...еси неошибаюсь командно штабные апрельские......люди сдесь присутствующие недадут соврать......три дня была хорошая погода никому ниче недадобыло.........на четвертый день погода начала портитьтся......25 район ....примерно 110 миль.восточнее мыса крестового .камчатка.....но пацанам на бальших параходах все нипачем......(их то нешатает) на пятый день уже фсе .......капец....из 3 торпедоловов залило 2...........один 720 пошол в базу по компасу (магнитному) но непопал в непогоде во вход авачинской губы..залило гиро и локацию .и воткнулся в берег 10 миль левее входа.........пробил форпик.и провизионку.....в шторм около 6 балов завозли на шлюпке якоря .....и якорями стянулись с камней........причем сгорел шпиль.........70 метров якорьцепи остались вытравленными........нас послали его найти .......причем мореходность согласно пасполрту 5 баллов.......уже было гораздо больше......(на мостике накрывало)плюс снежные заряды и туман.......но мы его нащли...блин досихпор неверю.......и стали конвоировать до базы (завойко).......провели до бухты (часов пять.)пытались пришвартоваться транцем....с вытяжкой якорьцепи около 100 метров ......завалило.....оборвало правый швартовый.и ударило об пирс ...что все с ног попадали......но до утра пережили .и не это главное....много часов до этого ...я слушал радиообмен ....когда 720 запросил сос......откликнулся 83 спасатель ........СПАСАТЕЛЬ............через 5 мин .я слышал ответ .в море выйти неможем.........якобы плохая погода............во прикол........100 метров парахед........и погода плохая....... я нихочу никого обидеть ......но яхтсмены моряки ......мож по призванию.......мож .от нечего делать(некоторые) но мы там были все ....поневоле.....мне то ладно я моря небоюсь......на берегу вырос....но вот другим каково..................жизнь............прощу извинить многоточия .у моей клавы просто знаков препинания нет..........

[alekseyvas]

Шайба, дорогой, рад твоим отзывам. Я всегда считал матросов на торпедолове на голову выше всех остальных. На маленьком корабле каждый человек при деле. Если на торпедолове хороший командир- вдвойне хорошо. Однако стоящий в базе торпедолов, это пиратская баржа. Единственное лекарство - море, где все снова становилось на свои места. Есть к тебе просьба - убрать в своих ответах повторение моих текстов. Народ жалуется, тяжело читать. И спасибо тебе за службу моряк. А.В.

[SKR]

2 alekseyvas: Васильич, спасибо за рассказы. Ты пишешь лучше Покровского, тепло и с любовью к тем, с кем пришлось служить и с кем сводила жизнь. Не хочу делать сравнений, но после твоих рассказов Покровского читать не хочется. Пиши, если есть время и желание, твои рассказы делают мир светлее.

[alekseyvas]

2 alekseyvas:

Васильич, спасибо за рассказы.

<{POST_SNAPBACK}>

Спасибо Александр Борисович за доброе слово. Времени нет, как обычно.
Но я военный, по диагнозу и неделю назад получил приказание написать книгу от уважаемого адмирала Берзина Альфреда Семеновича, который был командиром 10 дивизии подводных лодок, когда я был курсантом.
Он сказал, что если ты, уважаемый Алексей Васильевич, ремотировал ДУКи трюмным балбесам, то книгу тебе написать ничего не стоит. Для подводника не должно быть ничего невозможного. Я ответил есть, как обычно это бывало на флоте. И теперь думаю, как это "есть" исполнять.

А.В.

[krovaviy]

Кстати, добыл себе Покровского ("Расстрелять") - за последние три года я так не смеялся... --------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- Прочел года 3 назад за 2 дня Впечатление двоякое.Сначало интересно и действительно смешно.Перевалил середину книжки и стало как-то неприятно.Конечно любой взгляд на действительность имеет право на жизнь,в том числе и взгляд из очка общественного туалета .Может быть просто много слишком за один раз было.